Какой самый запоминающийся момент прошедших Олимпийских игр? Политизированные скандалы с допингами? Красивые спортсменки и новые рекорды? О, нет, радость в Рио была совсем другая. Такой радости Игры никогда ещё не предоставляли. Возвращается в Олимпийскую деревню счастливый медалист, а к нему подходят смуглые пацанчики и осведомляются: «Не подскажете, как пройти на улицу Лизюкова?».

Понятно, что спрашивали грабители кое-что другое и были не такими вежливыми, но ведь всё равно прекрасно, что в Рио спортсменов грабили аж средь бела дня. Ведь любая Олимпиада, а, точнее, Олимпийские игры, т.к. Олимпиада – это лишь промежуток между ними, создаёт искусственное пространство. Это территория ненастоящего, потому что реальное, то, что существовало там в остальное время, оттуда старательно изгоняется. Так очищали Москву перед играми восьмидесятого года, когда из столицы высылали нежелательные элементы, так пытались совладать с трущобным Рио, чтобы он не потревожил макроэкономическую стабильность и имидж страны на международной арене. Но чем дальше Олимпийские игры забираются на периферию, тем сильнее приходиться лакировать реальность, которая нет-нет, да прорывается на спортивные объекты.

Если в богатых утопических странах, вроде США, невелика разница между пространством Игр и тем, что находится за забором, то в странах периферии, за оградой всегда накапливается ворох проблем и нежелательных людей, которые всеми силами хотят поучаствовать в олимпийском движении. Порой охраняемую границу прорывает, и витрина человеческих достижений трескается – там отражается то, чего настойчиво стараются не замечать. В Рио же эта граница оказалась нарушена. Ещё никогда приторное равенство соревнований, призванных объединить людей, не выглядели так смешно и нелепо. Удар по играм в Рио нанёс ещё не до конца монетизированный бразильский карнавал. Не те люди-брокколи, что танцевали на церемонии закрытия, а персонажи фильма «Город Бога», которые не захотели довольствоваться ролью зрителя из фавел.

Сами по себе Олимпийские игры не большее надувательство, нежели Евровидение или любое другое соревнование, но ни одно другое состязание не имеет для человечества такой важности. А там, где концентрируется важность, она всегда может громко лопнуть, если кто-то ткнёт в неё булавкой. В истории Олимпийского движения таких булавок было очень и очень много.

К примеру, правила Олимпийского движения предполагают, что воюющая страна не должна участвовать в Играх. В своё время это стало основанием для бойкота Игр в СССР и «всеобщего» осуждения этой страны. Но при этом массово не бойкотировали США на играх в Мельбурне, когда эта страна воевала в Корее или в Мюнхене, когда шла война во Вьетнаме. То есть суть не в олимпийских правилах, а, как и всегда, в праве сильного. Тоже самое с Лондоном в 2012 году, когда Великобритания вполне себе воевала в Афганистане. Но кто имел силу наехать на эту страну? Да никто. Ведь Игры – это не только соревнование спортсменов. Это соревнование Систем.

Профессиональный спорт – это отрасль государства, соответственно, если нанести удар по спорту, то вред причиняется и государству. Отсюда все эти регулярные обиды и политические скандалы раз в два года. Увы, каким бы ни был отдельный человек талантливым атлетом, его шансы добиться успеха минимальны, если он с малых лет не был включён в детско-юношескую, а потом и во взрослую систему спорта. Нет Системы – нет и спортивных достижений. Хороший примёр дают страны послесоветского пространства. Из них только две, Казахстан и Россия, до сих пор чего-то добиваются, а не делают ставку на какой-то один, сравнительно недорогой вид спорта, как борьба или бокс в мусульманских странах. Дело даже не в политической ориентации. Например, проевропейская Литва, славящаяся когда-то своим баскетболом и регулярно выигрывающая олимпийские медали, вот уже шестнадцать лет остаётся за бортом победителей.

Поэтому смешны претензии болельщиков, которым не нравится российское государство (антинародное оно, преступное), но нравятся русские спортсмены, которые, мол, выступают и побеждают «вопреки» и «не смотря ни на что». Но ведь так не бывает. Спорт высоких достижений немыслим без титанического участия государства, которое вкладывает в эту индустрию миллиарды. Там, где таких усилий нет, нет и результатов, чему пример послесоветское пространство. То есть когда кто-то говорит о соревнованиях спортсменов, следует понимать, что это, прежде всего, соревнование Систем, которые тягаются между собой новейшими достижениями фармакологии, уровнем политического влияния (перебежать эстафету могут дать сборной США, но никакой другой сборной), качеством спортивной инфраструктуры, степенью развитости детско-юношеского спорта и так далее. Человек здесь становится деталью, которая вовремя должна попасть в отлаженный механизм. Если такой механизм есть, то есть и достижения. Остальное не так важно. Человек, который способен превзойти в плавании великого Фелпса, может нырять за ракушками где-то на берегу страны третьего мира, но так и остаться никем, потому что там нет механизма, который бы обработал его талант.

Но профессиональный спорт это не только отрасль государства, но ещё и отрасль шоу-бизнеса. В общем-то, спорт в современном понимании и возник, как чистое, концентрированное зрелище, предназначенное не столько для подвигов человеческого тела, а для наблюдения за ним со стороны. Если бы соревнования нужны были для того, чтобы показать порог человеческих возможностей, то они обходились без миллионных аудиторий и стотысячных стадионов. Более того, существует немало примеров, когда зрелищность изменяла спорт под себя. Так случилось с трёхочковыми бросками в баскетболе, которые ввели, чтобы зрителю было интересней наблюдать за соревнованием. Это не плохо и не хорошо, просто показывает приоритет, ту изначальную посылку, которая регулирует процесс соревнований. Первично наслаждение чужим потом, которое, по некоторым версиям, было популяризовано в начале ХХ века. Пусть лучше ходят смотреть футбол и потом бьют себе морды, чем будут ходить слушать социалистов и потом бить морды ментам.

И это, кстати, не только левый взгляд на феномен профессионального спорта. Такой взгляд на спорт был характерен и для правых. У Юлиуса Эволы есть небольшое эссе «Психоанализ лыжного спорта». Итальянский писатель считал спорт вещью в себе, бессмысленным трудом, вроде работы в поле, которая отупляет и привязывает человека к материальному. В популярности спорта Эвола увидел ещё один симптом конца: «Также весьма значительно, что именно низшие слои общества восторженно относятся к спорту, демонстрируя свой энтузиазм в больших коллективных формах». А в эссе про психоанализ лыж Эвола рассуждает о природе горнолыжного спорта. Мыслитель делает вывод, что быстрый спуск вниз – это антитрадиционно, это опьянение паданием, влечение к пропасти, тогда как традиционно – это карабкаться на гору, преодолевать её, это благородный кшатрийский альпинизм. Такие вот важные наблюдения были у «Маркузе правых».

Это, конечно, смешно, но ведь Олимпийские Игры действительно далеко ушли от своих древнегреческих прародителей. Навряд ли в каком-нибудь полисе подменяли амфоры с мочой атлетов. О спорте вообще не стоило бы говорить, коли не сознательно нагнетаемый пафос о великом равенстве Игр, которые способствуют делу мира и решению социальных проблем. И вот эта вот ложь забавно лопнула как раз таки в Рио. Да она и не могла не лопнуть именно там. Всё-таки Бразилия это бедная страна, находящаяся в паре шагов от социального кошмара. Система пыталась оградить олимпийское зрелище от внешних посягательств, но она мало что смогла противопоставить лучшим акционистам Латинской Америки.

Так, бельгиец ван Тихелт получил на Играх не только бронзу, но и смачный фингал. Всё бы ничего, но только вот ван Тихелт был третьим в соревнованиях по дзюдо, то есть в своей весовой категории он являлся третьим дзюдоистом на планете. Но это не помешало какому-то худосочному грабителю обработать дзюдоиста и успешно от него скрыться. Конечно, ситуации бывают всякие, но в этой истории не было ни ножа, ни пистолета. Просто был ван Тихелт, привыкший выступать под взглядом судей и грабитель, привыкший орудовать на улицах Рио. И в чём тогда смысл? Зачем заниматься дзюдо, если не можешь защитить ни себя, ни товарищей, ни своё имущество? Получается, суть в том, чтобы заработать баллы на татами? То есть речь, опять же, о какой-то вещи в себе, не имеющей смысла, кроме оценок, планок, секунд, килограмм и прочей метрической шелухи.

Или бассейн, который должен отличаться чистотой и который неожиданно позеленел. Причина оказалась проста – в Рио было недостаточно фильтров. Это очень точная метафора для всего того, что происходило в этом бразильском городе. «Было недостаточно фильтров» – и всё то и все те, что и кого Система хотела отфильтровать, дождавшись ночи, повалило на чужой для них праздник жизни. Или вот трибуны, призванные ломиться от восторженных зрителей, пустовали на множестве соревнований. Разве что перекати-поле не скакало по сидениям. То есть у людей даже денег не было, чтобы купить билеты на соревнования. Или эпическое столкновение спортсмена-байдарачника с затопленным диваном. Каким-то волшебным образом в гребном канале оказался диван, в который врезался один из спортсменов. Это ведь прекрасно. Просто прекрасно. Это вообще лучшее, что могло случиться. Где и когда гребцы сталкивались с диваном? Ему стоило бы вручить золотую медаль. К финалу Игр в заливе, где должны были проходить соревнования по парусному спорту, вообще обнаружили отрезанную человеческую ногу. А сколько было ограблений и презрения к спортсменам, привыкших считать себя священными коровами! А ещё, а ещё…!

Мировые СМИ наперебой затрещали, что Игры в Рио стали худшими Играми за всю историю Олимпийского движения. С технической стороны это, пожалуй, так. Но зато именно Рио удалось пошатнуть однообразную обстановку соревнований и своими неумелыми действиями высветить фальшь Олимпийского зрелища. Пока за огороженным и охраняемым периметром спортсмены соревновались в том у кого больше сантиметров, реальный мир, который всегда выносят за скобки, наконец-то вырвался из своего гетто.

И это не радость, что кого-то пырнули ножом, а кто-то нашёл отрезанную ногу. Это грусть о том, что Система желает захапать многомиллиардный статусный праздник, тогда как совсем рядом, буквально на соседней улице, тысячи человек страдают от нищеты, криминала, наркомании, болезней и отсутствия какой-либо возможности вырваться из этого ада. Как тут не счесть издевательством праздничный салют, вдруг взлетевший над крышами фавел. И вниз, в город, уже снаряжаются караваны, которые должны раздеть богатеньких туристов. Живые, настоящие люди, так сильно отличающиеся от глянцевых спортсменов, наводняют праздничные улицы. И те проблемы, которые каждый раз старательно заметают под ковёр, наконец-то разрешаются, когда у какого-нибудь чемпиона, возвращающегося в Олимпийскую деревню, тихо спрашивают:

– Простите, вы не подскажете, как пройти на улицу Лизюкова?

.