- не ходите туда, дмитрий алексеевич...
Я остановился и посмотрел на него. Это был глухов.
- Не ходите туда сейчас, - повторил он. - Не надо.
Он встал, подобрал свою шляпу, с трудом распрямился,
держась за поясницу, и я увидел, что лицо у него вымазано
чем-то черным - то ли грязью, то ли сажей, смешные очки
перекошены, а маленький рот плотно сжат, словно он терпит
сильную боль. Он поправил очки и сказал, едва шевеля губами:
- еще одна папка. Белая. Еще один флаг капитуляции.



21. "... Ты все-таки принес, - сказал вечеровский. - Я
этого ждал, правда, не так быстро.
- Кто у тебя? - Спросил я, понизив голос.
- Никого, - ответил он. - Нас двое. Мы и вселенная.

- Выброси все это в мусоропровод, - тяжело ворочая
языком, сказал я. - И вайнгартеновскую ревертазу, и весь этот
"культурный обмен", и это... - Я толкнул к нему свою папку по
гладкой поверхности стола. - Все выброси и занимайся своим
делом!

И я опустил глаза. Я сидел скорчившись, прижимая к животу
обеими руками свою белую папку, повторял про себя - в десятый
раз, в двадцатый раз повторял про себя: "... С тех пор все
тянутся передо мною глухие, кривые окольные тропы..."

Котауси, автора слов указать?