Начну я с той формулы, которую я взял на основу этого индикатора. Это известная формула Кавалло

K=(золотовалютные резервы (в долларах США)*курс национальной валюты (в долларах США))/(Агрегат Деньги).

Агрегат "Деньги" формируется как сумма денег вне банков и депозитов до востребования в банковской системе (без депозитов органов государственного управления), т.е. представляет собой все денежные средства в экономике страны, которые могут быть использованы как средство платежа.

Позволю себе несколько отступлений от основной темы.

Отступление 1. Я понимаю, что в свете событий, произошедших в Аргентине в 2001 году упоминание фамилии Кавалло, как основы метода анализа, может поставить под сомнение весь метод. Но я считаю, что это не так. На мой взгляд, сама по себе формула гениальна, а крах потерпела экономическая политика, которая проводилась и де-факто являлась существенным ограничением формулы. Ведь, как мы видим, в формуле три переменных и добиваться нужного значения К можно, меняя все три. Кавалло же предложил зафиксировать одну (курс национальной валюты ) и регулировать «Агрегат Деньги» так, чтобы К было больше либо равно 0,75, т. е. явно сузил возможности для маневра, введя вместо переменных две константы – курс национальной валюты и 0,75.

Самое любопытное, что я считаю, что краткосрочно для обуздания гиперинфляции такая политика оправданна, а крах потерпело ее догматическое применение «раз и навсегда».

Отступление 2. Коль уж я упомянул о догматике, то позволю себе еще одно замечание на эту тему. На мой взгляд, вся история финансовых кризисов в мире в 20 веке указывает на одну закономерность. Все кризисы происходили от догматической политики правительств. Самый последний наглядный пример - кризис в Корее 1997-го года. После объявления свободной конвертации вона по капитальным операциям (по торговым, как сейчас в России, ее ввели гораздо раньше) в 1991-м Корея переживала «бум инвестиций». В этих условиях власти Кореи, следуя, всем догмам современной либеральной теории:
- вели ответственную бюджетную политику (бюджет Кореи все годы с 1991 по 1997 был бездефицитным и только в 1998-м (после кризиса) они позволили себе небольшой дефицит),
- не увеличивали внешний долг больше, чем до 25% от ВВП (долг считается нормальным, если эта цифра меньше 40%),
- не имели краткосрочных «плохих долгов»,
- либерализовали движение капиталов,
- отказались от вмешательства в дела частных корпораций, существенно снизили долю государственного участия в «чайболах» (крупные компании, которые по составу акционерного капитала (!) на момент введения свободной конвертации вона были похожи на сегодняшние Лукойл или Газпром).
И, тем не менее, в 1997-м Корея пережила финансовый кризис и была вынуждена девальвировать вон на 60%. Почему? Да потому, что, вопреки всем теориям, «плохие долги» сделали частные корпорации, в результате чего быстрый приток инвестиций сменился на столь же быстрый отток, что в итоге и привело к кризису. Вот еще одно подтверждение древней истины «бойтесь данайцев, дары приносящих» .
Пожалуй, единственным отступлением правительства Кореи от ультралиберальной теории г-на Хайека, в этот период было регулирование курса вона. Но винить я бы за это правительство не стал. Этим занимаются все правительства стран со свободно конвертируемыми валютами и в этой части теория г-на Хайека не более, чем абстракция. Хотя быть может в данном конкретном случае именно она могла бы стать «прививкой от кризиса».

Но вернемся к коэффициенту К. Гениальность этого коэффициента состоит в том, что все финансовые кризисы 90-х годов 20 столетия и начала 21-го в развивающихся странах сопровождались заблаговременным снижением этого показателя. Т. е. Кавалло де-факто открыл опережающий индикатор, хоть и сам его использовал не по тому назначению. Но помимо этого индикатора существует и другой опережающий индикатор – динамика сальдо платежного баланса. Однако коэффициент Кавалло имеет перед вторым неоспоримое преимущество. Он может рассчитываться помесячно (в России), а во многих странах и понедельно, данные по нему публикуются с максимальной задержкой 1-2 недели, в то время как точное сальдо даже в США публикуется с задержкой в квартал и, официально ведется только квартальное сальдо.

Но в то же время практика применения монетаристcкой политики в совокупности с регулированием курса национальной валюты сделала коэффициент К отстающим по сравнению с сальдо платежного баланса. Поэтому первый вопрос, который я поставил перед собой – как учесть в формуле это обстоятельство. Если отказаться от привязки к какому-нибудь уровню (типа 0,75 у Кавалло) и изучать только динамику, то естественен переход к коэффициенту

KМ1=((сальдо платежного баланса +золотовалютные резервы) (в долларах США)*курс национальной валюты (в долларах США))/(Агрегат Деньги).

Но при таком переходе сразу теряется упомянутое выше преимущество помесячного и тем более понедельного расчета коэффициента. Но в России эта задача решаема. Все дело в том, что корреляция между поквартальным сальдо платежного баланса и сальдо торгового баланса составляет в 1997-2002 годах 0,98. Поэтому с точки зрения изучения динамики можно использовать коэффициент

KМ2=((сальдо торгового баланса +золотовалютные резервы) (в долларах США)*курс национальной валюты (в долларах США))/(Агрегат Деньги).

Макроэкономический смысл этого коэффициента достаточно ясен. В числителе золотовалютные резервы указывают на «запас прочности» финансовой системы, сальдо на возможность сохранения (увеличения, уменьшения) этого «запаса» в будущем. Знаменатель указывает на денежную политику правительства. Курс нужен для приведения показателей к единой мере, а их отношение указывает на финансовую стабильность при нынешней денежной политике правительства и «запасе прочности».

А теперь посмотрим на месячный график коэффициента КМ2 для России (синяя линия сам график коэффициента, красная – простая скользящая средняя трех его значений с обычным прогнозом «про среднему» на 3 месяца вперед – мне кажется, что эта линия показательней).

http://www.howtotrade.ru/image/agimage/prog1998.htm

Но внимательный читатель естественно спросит: «А почему только в январе, ведь негативная динамика могла быть спрогнозирована еще в ноябре 1997-го? Ответ на этот вопрос лежит вне рынка. Знаете, какую должность я занимал до мая 1998-го года? Заместитель начальника отдела технического анализа. И после двух волн падения на рынке (октябрь-ноябрь 1997 и январь 1998) мне просто стало необходимо найти макроэкономическую причину происходящего, чтобы дать более обоснованные и расширенные рекомендации по портфелю, чем просто основанная на долгосрочном индикаторе рекомендация «продавать акции», поступившая 6 ноября 1997-го ( http://www.howtotrade.ru/forum3/posts/120.html ). Тем более, что в ноябре я ее модифицировал в «продать неликвиды и держать (но ни в коем случае не покупать) ликвидные акции», а тут январское падение :(.

Думаю, что теперь также становится ясен мой оптимизм конца 1998-го-начала 1999-го и почему в начале 2001-го в условиях продажи акций по системе осенью 2000, я предпочел дать нейтральный прогноз, а не пессимистический. Также из графика видны и те соображения, которыми я руководствовался при написании прогноза на 2002-й, когда высказывал опасения большого падения на фондовом рынке во второй половине 2002-го-2003-м (если убрать значения до декабря 2001 года включительно, то видно, что красная линия в тот момент сильно загнулась вниз).

Но я бы погрешил против истины, если б сказал что мой оптимизм осени 1998-го был основан только на двух индикаторах – КМ2 и техническом ( http://www.howtotrade.ru/forum3/posts/120.html). Нет, конечно я учел и еще один макроэкономический фактор –«эффект импортозамещения». В том, что это должно произойти я был уверен потому, что в 1996-1997-м (работая в ОГО) проводил маркетинговые исследования продовольственного рынка и они легли в основу соответствующего раздела бизнес-плана птицефабрики, подготовленного аналитическим отделом ОГО. Естественно, что у меня под рукой был этот бизнес-план и, подставив новые цифры в него, я легко получил, что прибыльность этого производства должна была резко вырасти за счет увеличения сбыта из-за пропажи конкурента в виде американских и европейских окорочков. А цифры простаивающих мощностей легко находились в статистике Госкомстата. Именно это и побудило меня на форуме аналитиков РТС в конце сентября 1998-го (до сигнала на покупку в конце октября) написать:

«Если не отменят конвертируемость рубля и другие достижения реформ типа свободного ценообразования, то у нашей промышленности сейчас один путь – вперед и вверх. Другое дело, что фондовый рынок даже в этих условиях в 1999-м может и не дать серьезного дохода (если вообще не будет убытка), поэтому я бы советовал присмотреться к прямым инвестициям в пищевую, легкую и фармацевтическую промышленность (с последней я ошибся из-за незнания отрасли – слишком велика ее зависимость от импортного сырья – прим. мое)».

Поэтому, кроме индикаторов я еще изредка (обычно при изменениях динамики индикаторов, а также, если мне что-то не нравится в цифрах макроэкономических обзоров нашего аналитического отдела) пересчитываю этот бизнес-план. Этот подход я называю «макроэкономикой птицефабрики» .

Собственно это мой подход к использованию макроэкономики в трейдинге. Кому-то быть может он покажется примитивным. Что ж, в ответ я могу лишь повторить, что писал ранее на сайте:
«нельзя успешно торговать на рынке только на основе ТА, ФА или макроэкономики. Только их совокупное применение дает основу успешного трейдинга. С другой стороны надо понимать, что трейдинг - это отдельная специализация и для того, чтобы успешно торговать, не надо защищать диссертации по математике, психологии или экономике, выявляя глубинные связи. Здесь достаточно умения соединять воедино порой простые выводы и суждения.»