Моей доче


Дайте ещё попытку — и я буду снова
торчать в кафе «Рафаэлла», нащупывать слово.
Или пылиться мебелью в этом же помещеньи —
если вторая жизнь окажется менее щедрой.

Раз ни одно из столетий более не обойдётся
без кофеина и джаза — я стерплю неудобство.
Зато сквозь щели и трещины на лакированном теле
узрю тебя, двадцатилетнюю, в полном цветеньи.

Главное, я буду рядом. Запомни: в жизни новейшей
отец твой, вполне вероятно, вернётся в образе вещи —
особенно если вещи старше тебя и больше.
Держи в голове — они приглядывают за тобою.

Ты всё же люби их — с вещами довольно глупо быть в контрах.
Надеюсь, удержишь в памяти абрис, неясный контур,
когда я всё потеряю, отправившись в путь налегке.
Отсюда — топорные строки на общем для нас языке.



1994 (перевод Куллэ)



TO MY DAUGHTER

Give me another life, and I’ll be singing
in Cafe Rafaella. Or simply sitting
there. Or standing there, as furniture in the corner,
in case that life is a bit less generous than the former.

Yet partly because no century from now on will ever manage
without caffeine or jazz. I’ll sustain this damage,
and through my cracks and pores, varnish and dust all over,
observe you, in twenty years, in your full flower.

On the whole, bear in mind that I’ll be around. Or rather,
that an inanimate object might be your father,
especially if the objects are older than you, or larger.
So keep an eye on them always, for they no doubt will judge you.

Love those things anyway, encounter or no encounter.
Besides, you may still remember a silhouette, a contour,
while I’ll lose even that, along with the other luggage.
Hence, these somewhat wooden lines in our common language.

Joseph Brodsky..

==================

The day will come !